«Дарю, что помню»

В сентябре в Овальном зале Библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино прошел творческий вечер известного российского лингвиста, академика РАН, профессора Отдела славянских и восточноевропейских языков и литератур Калифорнийского университета (Лос-Анджелес (UCLA)), директора Института мировой культуры МГУ, директора Русской антропологической школы РГГУ, председателя Попечительского совета Фонда фундаментальных лингвистических исследований Вячеслава Всеволодовича Иванова. На этот раз ученый, сумевший «поверить алгеброй гармонию» языка, говорил не о законах и хитростях словообразования. Вячеслав Всеволодович читал свои воспоминания.

Когда человек достигает преклонного возраста, согласитесь, ему есть что вспомнить, чем поделиться с людьми. А если учесть, что он талантлив и с детства воспитывался в окружении людей, имена которых сейчас известны всему человечеству, следует признать, что его воспоминания имеют огромную ценность не только для него и его родных, но и для всего мира.

Вечер совпал с открытием в фойе Овального зала выставки фотоанаграмм жены Вячеслав Всеволодовича, художницы Светланы Леонидовны Ивановой. Выставка называется «Всюду жизнь» и будет работать до 6 октября текущего года. Свои фотоанаграммы Светлана Леонидовна начала создавать более 20 лет назад. Ее работы выставлялись в Культурном центре Пало Альто (Калифорния, США), в галерее «На Песчаной» (Москва), в художественной галерее «Exit art gallery» (Кельн, Германия), в Московском Дом Фотографии, в Доме-музее Булата Окуджавы в

Принцип

На вечере ученый рассказал о своих встречах с тремя значительными фигурами прошлого столетия. Первым был замечательный художник-авангардист Роберт Рафаилович Фальк. Известным он стал еще в конце 1910 гг. прошлого века, когда вместе с Бурлюком, Кандинским и другими художниками основал художественную группу «Бубновый валет». Хотя основной период его творчества пришелся на советское время, советским художником его назвать никак нельзя. Его творчество всегда шло вразрез с официально одобренной политикой в искусстве. Не потому, что он старался плыть против течения, просто течение его мысли и его творчества не совпадало с тем, чего хотели от него представители власти.

Вера

Воспоминания о замечательном поэте и переводчике Семене Израилевиче Липкине, В. Иванов посвятил 100-летию со дня его рождения. В одесской школе, в которой он учился вначале 1920 гг., усиленно насаждался ненаучный атеизм. Вместе с ним в одном классе было всего два верующих мальчика. Первым был воспитанный в глубоко религиозной семье православный Сережа Королев, будущий ракетостроитель, а вторым — иудей Сема Липкин. И эту религиозность в своей поэзии С.Липкин пронес через всю жизнь. Наиболее полно такую особенность творчества Липкина характеризует стихотворение «Две ночи»:

Смятений в мире было много,
Ужасней всех, страшней всего —
Две ночи между смертью Бога
И воскресением Его.
И ужас в том, что в эти ночи
Никто, никто не замечал,
Как становился мир жесточе
И как, ожесточась, мельчал.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но мир по-прежнему плодился
И умножал число вещей…
Я тоже, как и вы, родился
В одну из тех ночей.

На творческом вечере В. Иванов также прочитал несколько стихов, собственных и переведенных с других языков. Пересказать их, как любую настоящую поэзию, невозможно, их надо читать. Или слушать.

Справедливость

Присутствующие на творческом вечере с большим интересом слушали также воспоминания В. Иванова о Петре Леонидовиче Капице. В зале при этом присутствовал сын Петра Леонидовича и друг юности Вячеслава Всеволодовича Сергей Петрович Капица. Из воспоминаний всем стало понятно, что разговоры о противостоянии «физиков» и «лириков», якобы существовавшем в 1950-1960 гг. прошлого века, не более чем миф. Во всяком случае, между соседями по даче, физиком Петром Капицей и лириком, отцом Вячеслава, известным советским писателем Всеволодом Ивановым никакого противостояния не было, а была настоящая дружба. Противостояние у Петра Леонидовича было с жесткой государственной системой, от которой знаменитый физик не раз защищал попавших в ее жернова ученых, спасая их от лагерей и «шарашек». В числе таких спасенных был и выдающийся физик Лев Давыдович Ландау. Спасая других, П.Капица сам попал в опалу. Как рассказал В.Иванов, после того, как Сталин показал Лаврентию Берии письмо П. Капицы в котором тот заступался за опальных ученых, последний вызвал ученого к себе. Однако Петр Леонидович отказался приехать, ссылаясь на крайнюю занятость, и предложил Л. Берии подъехать к нему в Институт Физических проблем, в котором Капица был директором, в часы приема. Если бы Петр Леонидович испугался, и явился по вызову, с большой долей вероятности, из кабинета Берии он отправился бы прямо в тюрьму, а так — отделался отстранением от должности и многолетней опалой. Но и в опале он продолжал заниматься физикой высоких энергий. В.Иванов рассказал, что таких огромных трансформаторов, какие П.Капица установил в своем, переоборудованном под лабораторию, гараже, он никогда не видел. Но даже эта опала не научила ученого смирению. После ее окончания он продолжал оправдывать правых и обвинять виноватых. Когда ему предложили поддержать исключение Андрея Сахарова из рядов советских академиков под предлогом того, что он намеренно пропустил какое-то важное заседание Академии Наук СССР, он тут же предложил вместе с Сахаровым исключить еще одного академика, не посетившего вообще ни одного заседания.

-Какого? - спросили у Петра Леонидовича.

-Михаила Шолохова, - ответил тот.

Вопросов больше не было.

Будущее

Вечер, по традиции, закончился ответами на вопросы. Людей было столько, что Овальный зал всех вместить просто не смог, спрашивали ученого не о науке, не о лингвистике, ни о языках, которых ученый знает больше 100, ни о филологии, а о жизни, о судьбе страны и ее народа. В этом вопросе ученый, поэт, переводчик и критик показал себя еще и оптимистом, так как по его наблюдениям, сегодня даже в кругу очень успешных людей, которых у нас принято называть «олигархами», появляются люди, которым далеко не безразлична судьба российской культуры и науки. И скоро мы увидим новых Мамонтовых, Морозовых, Третьяковых и Алексеевых, которые построят для России новые театры, создадут новые галереи, вырастят новых Шаляпиных и Айвазовских. А поэзия сейчас не пользуется спросом не потому, что она умирает, а потому, что у людей все время уходит на зарабатывание денег и на наслаждение стихами его просто не остается. Это не болезнь поэзии, это болезнь общества. Ее надо лечить, и излечение это возможно.

Валерий Чумаков

Вячеслав Всеволодович Иванов, родился в 1929 г. в Москве, в семье писателя Всеволода Иванова. Окончил филологический факультет МГУ, где позже получил должность профессора. В 1958 г. был уволен за несогласие с официальной оценкой романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго». Один из отцов российской математической лингвистики и кибернетики. Один из основателей москов­ско-тартуской школы семиотики.

С 1989 г. профессор Стэндфордского университета. В 1989 г. был избран директором Библиотеки иностранной литературы и прослужил на этом посту вплоть до 1993 гг. В 1989–1991 гг. был народным депутатом СССР.

Вячеслав Иванов - доктор филологических наук, академик РАН, директор Русской антропологической школы при РГГУ и Института мировой культуры МГУ. Знает более ста языков, включая некоторые мертвые.